Евгений Сатановский - Шла бы ты… Заметки о национальной идее
Потом его примеру пытались следовать многие — с тем же успехом. Выжившие евреи каждый раз добавляли очередную главу в свои исторические анналы, которые и донесли до потомков память об исчезнувших империях, правителях и богах. Что наводило многих из числа очередных «доброжелателей» на неприятные мысли о собственном будущем, которые сбывались в свой черёд. Но тут уж что поделать. Не всем приятно смотреть на людей, которые практически наверняка переживут тебя, твою династию и твою страну…
Открыли евреи для личного употребления законы вечности? Да в общем, не похоже. И если их не трогать, друг друга они примутся изводить так, как ни один внешний враг их не достанет. Хотя отбиваться от противников они тоже умеют. Далеко не так дружно, как это им приписывают, но лучше многих других. А так, в промежутке между национальными катастрофами, — люди как люди.
Не ангелы. Но и демонического в них — ноль. Хотя встречаются в еврейском народе персонажи, которые успешно эксплуатируют массовые фобии в собственных интересах, не без успеха прикидываясь вершителями судеб. Для чего, помимо их собственного артистизма и изрядной глупости окружающих, нужна немалая доля авантюризма и бурно работающая фантазия. Ну и жадность человеческая помогает. А то — какой «народный автомобиль», какой ЛогоВАЗ и какие успешные выборы практически неизбираемого президента в 1996-м!
При этом евреи в мировой истории предпочитали — и предпочитали правильно — быть на вторых ролях. Хоть крещёные или перешедшие в ислам. Хоть натуральные. Поскольку быть Дизраэли при Виктории, Шафировым или Девиером при Петре, Кагановичем при Сталине или Березовским при Ельцине — это одно. А самому лезть в цари — другое.
Странно стремиться играть первые роли, притом что ты по определению нелюбим и не будешь любим, что ни делай, большей частью населения страны. Того, которое вообще подозревает о твоём существовании. Роль демиурга, тихой сапой продвигающего идеи и проекты, не способствует повышенной публичности.
Роль вечного странника и вечного чужака играли и играют многие меньшинства — в каждую эпоху и у каждого народа свои. Армяне и персы, итальянцы и греки, арабы и индусы, китайцы и корейцы… Да и русские за пределами России выступают именно в этом качестве.
Евреям просто «повезло». Они были первой диаспорой на планете. Не торговцами и завоевателями, основывавшими колонию за колонией, как греки или финикийцы. А изгнанниками. Военнопленными, переселёнными на другой конец империи. Рабами, помнящими о временах, когда они были воинами и купцами, пророками и жрецами, царями и свободными земледельцами.
Не тот статус — не тот результат. Тех, кого постоянное внешнее давление не уничтожит и не сломает, оно закаляет. В случае евреев, оказавшихся волею судеб на перекрёстке из Африки в Евразию, по которому вражеские армии маршировали непрерывно, несколько тысячелетий тренировки сформировали не только способность приспосабливаться к чему и к кому угодно, но и уникальный механизм выживания народа как такового.
Речь не об отдельных людях. Еврею, чтобы выжить, совсем не обязательно оставаться евреем. Скорей наоборот. Но если все откажутся от веры и обычаев предков, перестанут помнить свою историю, говорить и писать на родном языке — народ мёртв. Что так же верно, как если б его весь, целиком, пропустили через газовые камеры, печи крематориев и расстрельные рвы.
Раб, который знает только то, что он потомок рабов и дети его будут рабами, обречён. Сохранивший память о прошлом своего народа выживет и поднимется. Тот, кто помнит, что среди его предков были могучие герои и справедливые правители, знаменитые мудрецы и величайшие красавицы своей эпохи, свободен даже в цепях.
Память о том, что его народ был первым, построившим храм единого Б-га, и законы, по которым он живёт, ему дал этот Б-г, возвышает раба над хозяином. Человек, знающий о спорах пророков с царями, сверху вниз глядит на вознесённых случаем или подлостью на вершину власти мелких людей со всеми их мелкими глупостями.
На протяжении тысячелетий у евреев забирали всё, что помогало оставаться народом. Как следствие, они научились обходиться без этого или создавать из ничего, буквально на пустом месте, то, что заменяло утраченное. И в результате раз за разом опережали своё время.
Античность уничтожила храм еврейского Б-га, царскую власть и государство. Большая часть народа была выселена за пределы его исторической родины, разбросана по доброй половине Ойкумены и превращена в рабов. Земля Израиля отобрана у евреев и населена иноязычными колонистами. Иерусалим разрушен, и само название его стёрто с карт.
Жестокая, но неизбежная цена за непрерывные гражданские войны, призыв на помощь против одних врагов других, ещё более опасных, и ожесточённые восстания против них, когда они утверждали свою власть. Строго говоря, на этом можно было бы покончить с кем угодно — с многими так оно и кончилось. И в римскую эпоху. И до неё. И после. Но не с евреями.
Тора заменила храм. Талмуды — Иерусалимский и Вавилонский — стали «оградой вокруг храма». Академия в Явне и её преемницы в Суре и Пумбадите — правительством. Патриарх-наси и гаоны встали на места первосвященника и царя. А дома собрания, по-гречески — синагоги, скопировали государственную инфраструктуру, которую сменила общинная, безо всякого государства. Система специфическая, но действенная. Минимум две тысячи лет продержалась. Чего же от неё хотеть ещё?
В Средневековье евреи вписались, уже имея приличный багаж времён греко-римской античности, который до самого европейского Возрождения тащили едва ли не в одиночку. Хотя победа близкородственных христианства и ислама над язычеством дала им так же мало, как и все дальнейшие пертурбации этих мировых религий, включая европейскую Реформацию и аравийский ваххабизм.
Уничтожать евреев за веру в единого Б-га христиане и мусульмане перестали. Преследовать их начали за то, что они продолжали верить в него по-своему. Тем более что еврейская вера самокритична и некомплиментарна, а традиция самоубийственно честна — по крайней мере письменная.
Что до еврейской теологии с её фамильярно-семейным отношением к Г-ду, по всем стандартам христианства и ислама она выглядела совершеннейшим кощунством. Правда, в диспуты со знатоками еврейской традиции христианские и мусульманские теологи той эпохи вступали охотно.
За евреями закрепилась слава народа-священника, так как кого из них ни возьми из числа взрослых мужчин, тот умел читать и разбирался в Священном Писании на уровне, доступном лишь учёным клирикам. В эпоху, когда грамотой владели немногие служители христианской церкви или несколько более многочисленные мусульманские учёные, это наводило на единственно возможный вывод: все евреи священники. Поголовно и без исключений. То есть все народы как народы, а евреи — народ-священник.
Новое время опрокинуло феодализм и разрушило стены гетто, которые обеспечивали евреям не только сегрегацию, но и защиту от внешнего мира. Просвещение взорвало умы и породило добровольную ассимиляцию: евреи и большой мир встретились, во всяком случае, в Европе.
Традиционная община разрушалась или видоизменялась. Евреи осваивали новые для себя направления деятельности и с изумлением обнаружили, что во многих из них преуспевают больше прочих. Что, впрочем, обнаружили без особого восторга и все окружающие.
Система талмудического обучения и связанные с ней диспуты на абстрактные темы как нельзя лучше подходили для воспитания методов мышления, идеальных для естественных наук, финансов, организации промышленности и торговли, государственного управления и свободных профессий. Тем более что запреты на владение землёй и собственностью, браки с неевреями, занятие теми или иными профессиями и проживание вне общин были сняты.
Итоги: взрыв политического антисемитизма, в том числе в европейских парламентах, нацизм и Холокост. Поскольку евреи оказались чрезвычайно удобны в качестве тех, кто в Европе ответил за всё. Жили они везде, что означало космополитизм, вне зависимости от того, какими патриотами той или иной страны они были и какую роль в защите от внешнего врага демонстрировали.
Кроме того, евреи были активны и зачастую преуспевали — у них было что отбирать. И оказались главными конкурентами элиты на рынке квалифицированного труда, что позволяло популистам из низов, прорывавшимся к власти, безнаказанно притравливать на них толпу, не опасаясь ответных действий верхов в собственный адрес.
Уничтожение шести миллионов евреев во Вторую мировую войну закрыло тему «если евреи будут как все остальные, то их перестанут преследовать и убивать». Не перестали. Евреи оказались виноваты во всём. В капитализме и социализме. В том, что пытались быть как все, и в том, что хотели сохранить своё собственное историческое наследие.
